Первый раз я поучаствовала в наблюдении за выборами в 2011 году во время думской кампании, как и многие мои знакомые и коллеги. Опыта тогда ни у кого не было, но все очень старались. На выборах президента в 2012-м на участке нас было уже трое: тех, кто пришел не за деньгами, а за настоящим результатом. Мы договорились - кто когда ходит курить и есть - таким образом, чтобы комиссия всегда была под присмотром. Нам очень важно было сделать все, что в наших силах, и даже немножко больше. И мы сделали.
А в этом году я оказалась на участке одна. У нас не было нарушений. Результат можно назвать эталонным для старого спального района Москвы: 37% за «ЕдРо», 17% - за КПРФ, 12% - ЛДПР и 15% - за «Яблоко», «Партию Роста» и «Парнас», вместе взятых. Все это при явке в 33%.
Только глубокой ночью, когда я сидела в обнимку с нашими идеальными протоколами в очереди в ТИКе (вышестоящей комиссии), до меня, наконец, дошло. Наблюдатели на выборах действительно больше не нужны. Зачем наблюдатели, если нет избирателей?
Наш маленький участок в Южнопортовом районе Москвы, на втором этаже старого строительного ПТУ, торжественно открылся ровно в 8 утра. В присутствии девяти членов участковой избирательной комиссии, медсестры, полицейского при полном параде (белая рубашка, стрелки на брюках, начищенные ботинки), сотрудника МЧС, четырех сонных народных дружинников и продавщицы пирожков (капуста, картошка, мясо, яблоки, вишня, еще лимонные кексы) с первого этажа. При полицейском был бронежилет, дубинка и зарядная станция для рации. Он сказал, что пришел нас защищать. Спрашивал, что делать с наблюдателями и журналистами: можно их удалять с участка или нельзя? Пришлось объяснить, что с этого года - только по решению суда. Убедить, что журналисты могут свободно вести съемку на участке, не удалось, тут комиссия и полицейский были солидарны, потому что «зачем это надо», «может я не хочу, чтобы мое лицо показывали» и «вон нас и так две камеры на потолке снимают».
К 9 утра у нас проголосовали 6 человек (в том числе я - по открепительному) из 971. Председатель комиссии обескуражено спрашивала, знает ли кто-нибудь, какой на этих выборах прогноз по явке. Прогноза никто не знал.
Явка - главная головная боль любой участковой комиссии. ТИК (вышестоящая, территориальная избирательная комиссия) требует свежие данные о явке каждый час. В особо неадекватных случаях - каждые полчаса. Еще в низкой явке почему-то принято винить членов участковой комиссии. А что они могут сделать? Ничего. Потому председатель и дергается. Секретарь говорит, что это все оттого, что нет музыки. Вспоминает, что в предыдущие годы была - и из окрестных домов приходили на звук. А теперь ничего (кроме красной растяжки с номером участка) между облупившимися псевдоантичными колоннами на фасаде типового советского ПТУ.
В половине одиннадцатого, сразу после завтрака (сизый омлет, кофе «три в одном») в студенческой столовке, уходим на надомное голосование. Саша говорит, пенсионеры начали еще вчера звонить: мол, сидим, ждем вас с самого утра, а вы не приходите, т.е. перепутали дни недели. Раньше «надомников» было много, вспоминают члены комиссии, теперь почти не осталось - поумирали. В книге избирателей напротив одной из фамилий свежая запись «Исключен в связи со смертью 17.09.2016».
Обхожу квартиры вместе с Таней*, членом комиссии от «Единой России». Тане около 50, одна воспитала сына, когда-то работала в школе, а теперь диспетчером в местной коммунальной службе. Отлично ориентируется в районе, знает, где батареи в рамках капремонта срезали, отказывается заходить в только что замененные лифты («не вызывают доверия») и ругается по поводу осыпающейся в соседней школе крыши.
bibi-dom.ruДачники выбрали своим будущим картошку - Bibi-Dom.RU - real estate market
IFTTT
Комментариев нет:
Отправить комментарий